О детстве Люци помнил мало. Помнил деревню, шумную ватагу братьев и сестер, но лица, покружив в калейдоскопе памяти, сливались в одно. В двенадцать мальчиков отдавали в армию, но его не взяли из-за плохого зрения и слабых коленей.
Пока его братья погибали на войне, он изучал мир: рвал крылья у насекомых и наблюдал, что будет; препарировал мелких тварей; выжимал сок из растений; вскрывал кору на деревьях; пускал себе кровь и изучал при нагреве, охлаждении, смешивании с водой, спиртом, молоком. Не давал прохода деревенскому священнику, в наивности полагая, что тот умнее. Спрашивал про свет звезд, луну и солнце, откуда берется вода и куда уходит, про смену температуры... Священник злился, не зная и половины ответов. Пытался наставить на путь божественный, но вариант "Так Бог захотел" не удовлетворял юного Люци, заставляя с еще большим усердием искать ответы.
Из-за слабых рук и непригодности к тяжелому труду его отдали в монастырь. И это стало его спасением. Сам того не ожидая, он оказался именно там, где мог узнать новое. При монастыре была библиотека, и Люци, без усилий выучившись читать, запоем проглатывал все, что там было: труды философов, физиогномику, физиологию, алхимию. Узнал о разных жидкостях в теле человеке (лимфа, желчь, флегма), о первичной материи, о первоэлементах и трансмутации. Каждое новое знание вызывало дрожь в коленях и ощущение сродни потери сознания.
Все ритуалы монастыря он терпеливо пережидал, делая, как положено, не вдумываясь в процесс, и, порой, не слыша, что говорится, только бы скорее вернуться к чтению. К сорока у него почти не осталось волос, да и те поседели. От долгих часов, проведенных за чтением при слабом свете свечи, он почти ослеп. Но тяга к большим знаниям, к поиску Самого Главного Заклинания — Ответа На Все Вопросы — подгоняла вперед.
Много лет подряд монахи звали его пойти в соседний монастырь. Монашки томились от скуки и были готовы на все, на любую прихоть, но он всегда отказывал. Он боялся женщин. Помнил только мать и смутно сестер, но ни о какой страсти там речи не было. Он боялся оставаться с незнакомыми женщинами, не понимал, чего они от него хотят.
Одни считали его истинно преданным вере, способным много часов кряду отстоять службу, не шелохнувшись, умерщвляя тело без единого стона, в то время как им владела иная страсть — алхимия и поиск философского камня. Остальные думали, что он дурачок. Со временем его оставили в покое, и, когда умер старый библиотекарь, само собой получилось, что Люци занял его место. Настоятель монастыря не горел желанием видеть рассеянного монаха в этой должности, но не нашел причин отказать.
Люци стал хозяином библиотеки, что составляло все счастье в его жизни. Никогда он не был на таком подъеме, как тогда, когда нашел потайную комнату в дальнем углу за старым ковром. Там оказалось множество книг по алхимии. Забывая себя, забывая есть и спать, порой не являясь на службу, Люци искал и искал. Он перечитал все труды Альберта Великого, Виллановы и Луллия, Бонавентуры и Бэкона с единственной целью — стать Адептом и приблизиться к Божественному Свету. Ему казалось, что уж тогда он получит ответы на все вопросы. Почему, толком не пожив, не испытав любви к женщине, к ребенку, удовлетворения от честного труда, не имея рядом ни одного близкого и любимого, он должен состариться и умереть? Какой в этом смысл? Колени болят и скрипят, суставы на руках опухают, глаза не видят, спина ноет, иногда больно мочиться и по ночам бывают странные боли в висках. Неужели он умрет, так и не поняв, для чего жил?
Он сидел в библиотеке сутками, про него забыли даже его соседи по кельям. Изредка, выбираясь из библиотеки, он ходил по монастырю как призрак, пугая послушников и раздражая старых монахов. Настоятель подумывал о том, чтобы изгнать его, но в минуты беседы с богом поддавался жалости. Думал, что этот дурачок пропадет один в незнакомом для него мире, ведь он прожил всю сознательную жизнь в монастыре. И не прогонял.
Однажды к ним забрел раненый воин и к утру скончался. Похоронив неизвестного, монахи стали делить между собой его добро. Люци увидел старую рваную кольчугу и выпросил ее для себя. Монахи посмеялись над ним, но отдали. Он стал для них дурачком и обижать его было все равно, что обижать ребенка или юродивого.
Теперь у Люци были все ингредиенты. Не забыв надеть амулет, изготовленный собственноручно из перьев птицы, целиком сваренной в ртути, Люци приступил к произнесению заклинания. Уже несколько лет он тренировал вибрационный ритм в речи и почти достиг совершенства. Метаморфоза материи обязательно случится, и он достигнет творческого божественного воображения, познав тайны мироздания. Узнает, наконец, для чего он создан и что должен делать. Люци закрылся в библиотеке, взяв с собой только подсвечник с четырьмя свечами.
Недели через три кто-то вспомнил о старом Люци. Дверь в библиотеку пришлось взломать. Ожидая обнаружить там хладный труп, монахи нашли только выжженную пентаграмму на полу с остатками пепла, и ни следа человеческого присутствия. Осеняя себя крестным знамением и нещадно молясь, они посчитали, что их несчастливый собрат сгорел в пламени адском, предав Бога. Парочка монахов втайне от всех решила, что Люци нашел путь в другое пространство. Его имя предали анафеме и постарались поскорее забыть, но читая о геенне огненной в древних книгах и пугая послушников вечными муками, некоторым казалось, что дьявол на старых манускриптах слишком уж своею хитрой мордой напоминает монаха Люцифера.